• Администрация
• 12.08.2016

История

55 лет назад был задуман Дворец культуры моторостроите­лей. Одно из самых значитель­ных зданий Ярославля советских времён строилось долго и мучительно. Даже на фоне ти­пичных для своего времени долгостроев его эпопея выгля­дит особенно изощрённой.
Восстановить события тех лет помогли исследователь со­ветской архитектуры города, доктор архитектуры Наталья Сапрыкина и дочь Мулика, до­цент кафедры общей и физи­ческой химии Ярославского технического университета Елена Алексеевна Смирнова. Очень кстати оказалось и письмо читательницы «Северного края» Татьяны Евгеньевны Шидловской.
Ближайшим родственником нашего ДК совершенно спра­ведливо называют Дворец культуры завода «Ростсельмаш» в Ростове - на - Дону: Его проект, раз­работанный в 1949 - 1950-х го­дах Алексеем Муликом, при­глянулся ярославцам, и в сен­тябре 1953-го на совещании руководства автозавода (буду­щего моторного) последовало официальное решение «при­нять проект для строитель­ства» у себя.

Принципиальное отличие предполагалось одно: «юж­ный» вариант предстояло пе­реработать в «северный». Боковые ротонды, своего рода «полубеседки», превращались из открытых в закрытые. Для наружной облицовки договори­лись использовать материалы более тёплых по цвету тонов.

Строительство обещало стать событием общегородско­го значения: здание формиро­вало новую площадь (позже названную Юбилейной), фоку­сировало выход нескольких центральных улиц и пересече­ние двух проспектов - Ленина и Толбухина.

Алексей Тимофеевич был приглашён пере­ехать с семьёй в Ярославль. Проектирование велось снача­ла в УКСе моторного завода, затем в Ярославском филиале института «Гипроавтопром» (сейчас «Гипродвигатель»). Первый вариант проекта был готов через год, после начала работы. Одновременно выяс­нилось, что завод явно пере­оценил свои возможности: про­шло ещё два года, прежде чем в 1956 году удалось найти средства и начать строитель­ство.

Первая корректировка про­екта показалась обычным рабо­чим моментом и особо не насто­рожила. Дело касалось некото­рых изменений по части фунда­ментов; и автор без каких-то проблем пошёл навстречу воз­никшим обстоятельствам.

Затем от Мулика потребо­вали внести изменения в конструктивную часть здания. В связи с ограниченным «ли­митом на проект» ему надле­жало отказаться от всего при­возного и приспособить про­ект к возможностям местной стройиндустрии. В одном из архивных документов читаем: с тем, чтобы балки, плиты, пе­ремычки, столярка соответ­ствовали «типажу изделий, выпускаемых Ярославским трестом № 14».

Он приспосабливал, кор­ректировал, отстаивая, где удавалось, компромиссные ре­шения. Денег по-прежнему по­долгу не находилось. Завод ос­танавливал строительство на месяцы, а то и на год-два. При­нятые изначально технические решения устаревали - требо­вались новые переработки проекта уже по этой причине.

Всё это происхо­дило на фоне собы­тий, буквально со­трясавших тогда весь отечественный архитектурно-стро­ительный мир. ЦК партии принял постановление об уст­ранении так назы­ваемых излишеств в архитектуре. В официальных реля­циях тех лет, касаю­щихся дворца, появ­ляется грозная фра­за о необходимости «изменений внутреннего и внешнего оформления здания в части исключения архитектурных излишеств». Это уже выглядело серьёзнее, чем замена одной конструкции на в другую. Разверну­лась целая кампания за пере­смотр композиции плана зда­ния, то есть за иной набор и расположение помещений. Тщательно продуманная и вы­веренная до того автором ком­позиция летела в тартарары, чуть ли не всё надо было начи­нать сначала.

Корректировка плана зда­ния позволила сэкономить 1 млн. рублей, но чего это стоило Алексею Тимофеевичу Мулику, можно только предста­вить.
- Проектирование Дворца моторостроителей началось в период господства в стране не­оклассицизма, - объясняет На­талья Сапрыкина. - Теперь то, что до тех пор считалось осно­вой отечественной архитекту­ры, стало вне закона. Факти­чески с неоклассицизмом предписывалось безжалостно бороться. А здание Дворца мо­торостроителей ведь, было уже в значительной степени пост­роено. Сделанное в камне не сотрёшь резинкой. Задача ока­залась чрезвычайно сложной. Да, архитектор всегда готов к замечаниям. Но не к кардиналь­ной переработке своего замысла. Честно говоря, я не знаю, где на­ши предшествен­ники брали силы, чтобы пережить подобные скач­ки.

Тем не менее новый вариант проекта, осно­ванный на даль­нейшем упроще­нии архитектуры здания, был раз­работан и пред­ставлен город­ским властям. В целом к нему от неслись благосклонно. Правда, попросили ещё раз откорректи­ровать фасады.

Проблема, однако, в том, что ни город, ни область не вправе были поставить окончательную точку. Требовались согласова­ния «наверху». 2 декабря 1961 года министр культуры РСФСР своим письмом одобрил то, что сделал архитектор А. Т. Мулик, но в заключение письма, пред­ложив «устранить излишества в архитектурном оформлении внутренних интерьеров», воз­вратил проект на переработку. Креста на вас нет! - так и хочется сказать. Ведь к тому времени здание уже на две трети было готово. Будто в ус­покоение, через десять дней, 12 декабря, появляется на свет письмо заместителя председа­теля Госстроя РСФСР с милос­тивым разрешением продол­жить строительство. Но всё с тем же иезуитским замечани­ем: внешнюю архитектуру зда­ния и его интерьеры нужно всё же упростить.

В 1962 году в очередной раз переработанный вариант проекта направляется для рас­смотрения главному архитек­тору города Борису Львовичу Хуторянскому. Он и был принят для окончательной реализа­ции.
На штампах всех чертежей значится автор проекта Мулик. Это была его последняя рабо­та. 17 августа 1963 года Алексей Тимофеевич застрелился.

По словам дочери, он оста­вил два предсмертных письма. В адресованном семье писал, что не может мириться с происходящими безобразиями. О том же, видимо, шла речь в письме, адресованном в УВД, но оно осталось без послед­ствий.
Отец погиб в 58 лет, когда Елена окончила 9-й класс, а её брат - 4-й. В семье до сих пор не могут смириться с его гибе­лью.

Алексей Мулик родился в селе Ивановка, Белоколодецко-го района, Харьковской области. Работал два года литейщи­ком, окончил художественно-промышленный техникум. Квалификацию архитектора полу­чил, окончив Ленинградский институт инженеров комму­нального строительства (зна­менитый, ещё с дореволюцион­ных времён Институт граждан­ских инженеров).

С Ленинградом связана значительная часть его жиз­ни. Работал там архитектором в проектных организациях. Перед войной и всю войну был архитектором Всесоюз­ного алюминиево - магниевого института Ленинграда. На­граждён медалью «За доблес­тный труд в Великой Отечест­венной войне».
После войны переведён на должность старшего архитек­тора в судостроительный про­ектный институт в Николаев. Позже получил назначение в Ростов-на-Дону.

- Отец был образцом спра­ведливости и порядочности, - делится Елена Алексеевна. -Весёлый, жизнелюбивый; ду­ша компании, любитель леса, охотник. Вокруг него всегда складывалась доброжела­тельная, обстановка. Проект Дворца моторостроителей стал для него в последние го­ды всем. Он. видимо, очень переживал по поводу того, что происходило. Помню звучав­шие в доме слова: «не хотят понять», «заставляют». Он из­менился, часто выглядел подавленным. Застрелился из своей двустволки.

А теперь о письме, которое пришло (бывают же такие сов­падения!) этим летом в редак­цию. «С большим интересом читаю ваши публикации, пос­вященные истории Ярославля, пишет читательница «Север­ного края» Татьяна Евгеньевна Шидловская. - Предстоящий юбилей города - хороший по­вод вспомнить, как менялся его облик, отражая, как в зер­кале, политическое и экономи­ческое состояние общества. Возможно, читателям будет ин­тересна судьба .хорошо всем известного Дворца культуры моторостроителей. Мало кто знает, что первоначально в 1950-х, годах прошлого века здание было запроектировано как настоящий дворец - с ко­лоннами, лепниной и скульпту­рами при входе... К сожалению, тот проект не был реализован. Причин много - не хватало средств, возникли проблемы с грунтовыми водами и осадкой фундамента. Но самое главное изменилась политика государства в области архитекту­ры. Начались многократные переделки проекта, стройка замерла. Старожилы помнят огромный котлован на месте дворца, служивший полигоном для игр детворы.

В 1965 году на старом фун­даменте выросло здание в со­вершенно другом стиле - с чёт­кими геометрическими объё­мами. Правда, скульптуры у входа были установлены. В ар­хиве одного моего знакомого сохранилась фотография двор­ца с двумя скульптурами на гранитных постаментах. Женс­кая фигура со скрипкой симво­лизировала культуру, мужская - технику. Простояли они не­ долго. По моему подсчёту, не более полугода.

Говорят, скульпту­ры убрали по ука­занию высокопос­тавленного пар­тийного функцио­нера. Куда они ис­чезли? В 1985 го­ду после облицовки белым камнем здание приобрело современный вид, но мне кажется, что оно, как чело­век, помнит своё прошлое...»

К сожалению, куда исчезли скульптуры, уста­новить не удалось. Слухи, что их закопали тут же, с тыльной стороны дворца, вряд ли прав­доподобны, хотя чего только не бывает на свете.

А вот ещё на одной фразе письма стоит остановиться. Наша читательница совершен­но права в том, что стройка на­долго замирала. Но то, что строительство возобновилось, как она пишет, «в начале 1960-х годов по проекту уже другого архитектора - В. П. Азова» -неправильно, утверждает На­талья Сапрыкина. Работая в архивах, она документально установила, что дворец построен по проекту Алексея Мули­ка. В рабочих чертежах и со­провождающих письмах и справках указано: «Автор про­екта Мулик». Других авторов не значится.

Между тем, практически во всех путеводителях по Ярос­лавлю в качестве авторов на­званы две фамилии. Бесспор­но, после гибели Мулика кому-то надо было вести архитек­турный надзор за реализаци­ей проекта, уточнять детали и т. п. По её словам, стоит обра­тить внимание на репортаж с открытия дворца, опублико­ванный в «Северном рабо­чем». Корреспондент газеты Альберт Трофимов по самым свежим следам со ссылкой на руководителя (директора) дворца Николая Гончарова пи­сал: «Автор проекта - Алексей Мулик и продолжатель его за­мыслов Вадим Азов». Такая формулировка может считать­ся более верной.